Уральский институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина, Лариса Данилова
Совсем скоро, 16 июня, вся страна будет отмечать главный профессиональный праздник тех, кто носит белые халаты, — День медицинского работника. В связи с таким знаковым поводом открываем цикл публикаций о врачах, которые днём и ночью приходят на помощь свердловчанам. Этих выдающихся специалистов и тружеников отличает не только колоссальный опыт на профессиональном поприще, но и множество необычных увлечений, с которыми мы спешим познакомить читателей.
Изящный зайчонок с длинными мягкими ушками доверчиво прильнул к добродушному медведю-великану. Трогательный ёжик, которого сознание прочно ассоциирует с туманом, замер на вершине поросшего одуванчиками холма и с восторгом смотрит в небо цвета пепельной розы, по которому медленно уплывают вдаль облака. Эти и другие сюжеты картин придумывает удивительный доктор — врач травматолог-ортопед, кандидат медицинских наук Андрей Рифгатович Пулатов, который 36 лет работает в Уральском институте травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина. Он пришёл сюда сразу после окончания мединститута, и уже 22 года возглавляет детское ортопедическое отделение. Золотые руки врача не только спасают маленьких пациентов, попавших в УИТО им. В.Д. Чаклина, но и создают на холсте полные света, тепла и надежды живописные композиции.
В канун профессионального праздника Андрей Рифгатович рассказал, как появилось такое хобби и кто вдохновляет его на творчество.
– Андрей Рифгатович, когда вы начали рисовать?
– Многие вещи, кажущиеся в молодости несерьёзными, впоследствии становятся важными, и, наоборот, то, что казалось значимым, по прошествии лет оказывается иллюзией. Так вышло и с моим увлечением рисованием. Давным-давно я испытал чистый восторг, когда прямо на глазах на простом листе бумаге из-под руки моей тёти появился румяный Дед Мороз. Он смотрел на меня и хитро улыбался в усы — это было равносильно чуду. Я пробовал нарисовать такого же, но из-под неумелой детской руки выходили разноглазые косоротые уродцы. Мне казалось тогда, что тётя обладает каким-то необъяснимым даром, волшебством. Это ощущение чуда запомнилось на всю жизнь.
Когда я немного подрос, то изрисовал немало учебников и школьных тетрадок. Мама, видя мою тягу к творчеству, отвела меня в детскую художественную школу. Я думал, что это особенный мир, и достаточно лишь прийти туда, чтобы обрести способность рисовать. Но оказалось, что путь к чуду лежит через монотонные изображения кувшинов, пластмассовых фруктов, голов и чучел. Такие скучные вещи мало привлекали меня; с трудом, скорее, благодаря маме, я кое-как дотянул до четвёртого класса, и после этого на долгое время желание рисовать меня покинуло. Лишь спустя много-много лет вдохновение, как птица Феникс, возродилось в душе.
– Помогает ли вам рисование в работе? Какие эмоции дают картины?
– Рисование помогает найти согласие с самим собой, это важная часть моей жизни, потребность поделиться тем, что мне близко, с миром. Каждый день я прихожу на работу, занимаюсь своими маленькими пациентами, нахожусь в операционной, а вечером достаю карандаши и краски, остаюсь наедине с самим собой и какое-то время посвящаю рисованию.
Когда картина готова, и я понимаю, что это не просто фантазии, а реально отражённые на бумаге или холсте внутренние ощущения, возникает победное чувство удовлетворённости. В этом рисование схоже с моей профессией, ведь хирургия — тоже искусство, она приносит радость, если удалось помочь маленькому пациенту. У меня всегда есть неоконченная картина, которая напоминает, что жизнь продолжается, и наполняет меня оптимизмом.
– Как вы теперь считаете — для рисования нужен особенный талант?
– Я считаю, что каждый человек уникален, у каждого, безусловно, есть способности, просто не все обращают на них внимание. Нужно прислушиваться к себе: кому-то нравится изучать языки, кому-то вышивать крестиком, а мне нравится рисовать. Это одна из форм выражения себя. В нашей жизни немало стрессов, и для психологической стабильности важен диалог с самим собой в процессе творчества.
– Размещаете ли свои работы в отделении?
– Конечно! По образам и сюжету они эмоционально понятны детям, которые приходят в отделение с большими от страха глазами. Картины отвлекают ребят от грустных мыслей и помогают пережить своё нахождение в непривычной и пугающей обстановке.
– Приходилось ли вам продавать свои работы?
– Такие предложения были, но это не коммерческий проект, это что-то личное, для души.
– Какие художники вам нравятся, где вы черпаете вдохновение?
– Нравятся многие художники, но больше всего я люблю творчество иллюстраторов, таких, как Спирин, супруги Дугины. Хотел бы также выделить очень интересного венгерского художника Вида Габор, итальянского иллюстратора Роберто Пиноцетти. Из классики нравится, например, Роберт Финале, в современном искусстве импонирует живопись Бато Дугаржапова, наши уральские художники: Алексей Ефремов, Александр Ремезов.
– Много картин в вашей домашней коллекции? Показываете вы их широкому зрителю?
– Свои работы я чаще всего дарю близким, но всё равно постепенно количество картин увеличилось. Мои выставки совпали с юбилейными датами: в 50 лет я выставлялся в Галерее современного искусства, была персональная выставка в канун 60-летия в библиотеке им. Белинского. Получил большое количество добрых отзывов — они как бальзам на душу. Если кто-то улыбался, глядя на мои картины, значит, всё было не зря.
P.S. В адрес Андрея Пулатова и сотрудников детского отделения УИТО им. В.Д. Чаклина поступает множество тёплых отзывов и благодарностей от родителей маленьких пациентов, которые проходят здесь лечение. В медучреждении хранятся несколько журналов со словами искренней благодарности за тёплое отношение, человечность, отзывчивость, чуткость и поддержку.
